Разорванная связь - Страница 28

– Какое благородство, – саркастически произнесла Лиза. – Посмотрите мне в глаза и скажите, зачем вы его убили? Вас кто-то нанял? Кто вас нанял? Сколько вам заплатили? Я заплачу в два раза больше только для того, чтобы узнать имя негодяя, решившего избавиться от моего отца. Это был Солицын? Или кто-то другой? Отвечайте мне и не молчите…

– Мне трудно разговаривать с женщиной, которая постоянно обвиняет меня в убийстве ее отца. Я его не убивал, Лиза, даю вам честное слово…

– Честное слово, – фыркнула она, – ваше честное слово ничего не стоит. Может, вы лично и не били его лампой, но вы сделали все, чтобы это случилось. Подготовили номер и оставили там отца одного. В беспомощном состоянии. Нет, сначала вы его напоили. Теперь я все поняла. Вы привели его туда нарочно. А потом, возможно, и ушли, чтобы у вас было алиби. И ваш сообщник вошел в комнату, убил моего отца. Все так и было?

– И после этого я сижу здесь и спокойно с вами разговариваю? – спросил Дронго. – Сначала нужно подумать, прежде чем выдвигать столь чудовищные обвинения. Если я убийца, то чего я жду? Я должен был сбежать уже сегодня ночью. Я понимаю, в каком вы состоянии, но не нужно обвинять незнакомых вам людей.

– А вы успели с ним подружиться за один вечер. Или за одну ночь. И куда бы вы могли сбежать, если платили за номер своей кредитной карточкой? Вы видите, я уже все про вас знаю. Скажите, кто и почему убил моего отца?

– Этого я не знаю. Но пытаюсь выяснить…

– Почему вы отвели его в этот номер? Почему не привели в его апартаменты?

– Он просил отвести его в другое место.

– И вы сразу послушались. И даже заплатили за него деньги. Почему вы все время лжете? Почему я должна вам верить?

– Хватит, – оборвал ее Дронго, – я старше вас по крайней мере вдвое. И пытался вчера помочь вашему отцу. А вы являетесь ко мне в номер и начинаете обвинять меня в убийстве вашего отца. Это по меньшей мере неумно.

– Я должна знать, что здесь произошло, – твердо произнесла Лиза. – Я видела вчера, что он был сам не свой. В каком-то подавленном настроении. Они почти не разговаривали с мамой. И она тоже не хочет мне ничего объяснять. Я ничего не могу понять…

Она вытерла набежавшую слезу. Взглянула на Дронго.

– И вы не хотите понять моего состояния? Считаете, что я веду себя слишком агрессивно? Как бы вы вели себя на моем месте?

Он тяжело вздохнул.

– Плохо, – признался Дронго, – очень плохо. Я недавно потерял отца. И хотя ему шел уже девятый десяток, мне его очень не хватает. Ужасно. И очень больно. Я вас понимаю, Лиза, но нужно держать себя в руках. И стараться более уважительно относиться к мнению остальных. Хотя я, наверно, на вашем месте переломал бы в этой комнате все, что здесь есть. И вы еще молодец…

Она почувствовала, что он говорит правду. Эту боль невозможно сыграть, ее можно только испытать.

– У нас с ним были сложные отношения, – призналась Лиза, – так получилось с самого детства. Какая-то дурацкая отчужденность. Может, потому, что я помнила, как они разъехались. И как мы с мамой переехали к бабушке. Отец тогда даже не появлялся у нас. Два или три года. Вместо него начал появляться какой-то тип, от которого всегда приторно пахло сладким сиропом. Я с тех пор ненавижу этот запах. Он приходил, радостно хихикал, больно меня щипал, когда не видела мама, гадко подмигивал. И каждый раз уводил маму. Я боялась, что она однажды не вернется. А потом этот тип исчез из нашей жизни, и снова появился отец. Но что-то треснуло в наших отношениях. Нет, даже не так. Не в наших. Что-то сломалось в их отношениях с мамой. Они стали чужими друг другу людьми. Внешне все было нормально. Отец начал зарабатывать большие деньги, стал известным бизнесменом, все время проводил на работе. Мы стали жить гораздо лучше. Но с мамой у него всегда были какие-то непростые отношения. Я это чувствовала по их недосказанным словам, по их жестам, по их поведению.

Мне казалось, что он не мог простить маму за появление в нашем доме того типа, пахнущего сладким сиропом. Он все время стоял между отцом и матерью. Хотя, наверно, за это время и у отца были свои знакомые. Не знаю, я никогда об этом его не спрашивала. Но отчуждение моей матери передалось и мне. Мы обычно выезжали отдыхать вдвоем, вместе с ней. Отец никогда с нами не ездил. Теперь понимаю, не только потому, что он был занят. Говорят, есть даже такая задача по психологии. Узнать, как вы привыкли отдыхать в семье. Если супруги отдыхают отдельно друг от друга, если не ездят всей семьей летом на отдых, то это означает, что семья давно распалась. Людям не должно быть комфортно в одиночку. Это неправильно, неверно. Как только возникает желание уединиться, уйти от своей жены или детей, то это конец всему. Теперь я это понимаю.

Она взглянула на Дронго. Достала носовой платок.

– Что он вам вчера рассказал? – более уверенным голосом спросила Лиза. – Что именно он вам рассказал, если вы решили снять ему отдельный номер и не возвращать его к маме? Я могу узнать, о чем вы говорили?

– Врать я вам не хочу, а правду рассказать не могу, – честно признался Дронго, – это не моя тайна. Поймите меня, Лиза, это касается и других людей. Возможно, вашей матери я бы еще и рассказал всю правду, только не вам…

– Убит мой отец, – жестко напомнила она, – и я имею право узнать, что именно здесь произошло. Что он вам рассказал?

– Не нужно настаивать, – мягко произнес Дронго, – я вам уже объяснил ситуацию.

– Нет, – решительно произнесла Лиза, – ничего не объяснили. Я хочу понять вашу мотивацию. Она должна быть более чем убедительной, если вы решились отвести его в другой номер. Должны быть очень веские причины, исключительные. Поняв которые, мы, возможно, сумеем вычислить убийцу.